- Ставлю десять септимов на то, что это наша Рейна. – Делвин Меллори допил остатки меда из кружки, грохнул ее на стол и с вызовом посмотрел на собравшихся в «Буйной фляге». Правильнее, впрочем, сказать «на оставшихся» - в такое позднее время воры и приближенные к ним либо выходили на ночную охоту, либо уже спали без задних ног. Бретонцу становилось нестерпимо скучно, и потому он пытался разговорить молчаливых коллег хотя бы такими детскими пари.

- Посмотрите-ка, в Делвине проснулся азарт… - Тонилла задумчиво тянула слова, отвернувшись от остальных и бросая маленькие гладкие камни в воду. Зыбкий контур отражения ее смуглого лица искажался рябью, и женщину это почему-то крайне забавляло. – Но тут я тебе не соперник, уж прости. Это точно она – идет тяжело и ногу, кажется, волочит.

Оба в действительности оказались правы. Босмерка возвращалась в Гильдию, прихрамывая и согнувшись в три погибели под тяжестью наплечного мешка. Острое лицо исказилось от усталости, и потому женщина выглядела разбитой и изнуренной, как будто чернорабочей, а не воровкой вовсе. Только на дне оранжевых глаз плескалось привычное ехидство и неистово извивались языки пламени. Рыжие, яркие всполохи угрожающего огня.

- А вот и гильдмастер! Мы так заждались… - Векс сладким, как патока, голоском приветствовала эльфийку, в насмешку протягивая к ней руки для объятия. Взломщица недолюбливала новоиспеченную главу гильдии уже после того, когда та с нравоучительным «не под тем углом отмычку держишь, дуреха» властно поправила ее, лучшего специалиста по замкам во всем Скайриме, руку. Рыжеокая тогда еще многозначительно улыбнулась, мол, я быстро собью с вас, самодовольных, всю спесь. И сбила.

Рейну в свою очередь забавляла светловолосая имперка, злопамятная до мозга костей. Та в последнее время взяла в привычку беситься и злорадствовать, как маленькая девочка после проигрыша в салочки. Щелкнув ее по носу, воровка вздернула бровь и нарочито громко ответила:

- А ну сгинь, постылая, сейчас не до твоих обид.

Когда одной помехой стало меньше, нужно было разобраться с награбленным. Скинув мешок прямо перед Меллори, женщина оперлась руками о стол и с расстановкой пояснила:

- Здесь в основном самоцветы, золотые цацки и посуда из серебра, вроде достаточно недешевая. Большую часть золота нужно будет оставить в казне, остальное с Тониллой можете сбыть куда угодно – это уже не мои заботы. Только не прогадайте с суммой, вещицы хорошие. – Босмерка замолчала, а после вздохнула и продолжила. – Главного я не нашла… Вот весь дом обрыла, под каждый коврик заглянула, как бы абсурдно это не звучало – и не нашла. Со злости чуть не прикончила мальчишку-имперца… да, ему конкретно не повезло. Может заикой остаться или совсем с ума сойти. А впрочем, плевать.

- Ты? Да не нашла? – Делвин картинно всплеснул руками. – Скажи, что мне послышалось. Так значит, шкатулки у нас нет?

- А я что сейчас, по-твоему, комедию ломаю? – Рейна уже раздраженно шипела, склонившись к самому уху бретонца. – Раз сказала нет – значит нет. Совсем нет, ты улавливаешь мысль?

- Вот так нежданчик… и что теперь?

Эльфийка недовольно покачала головой. Назойливые и глупые вопросы Меллори начинали ее откровенно злить. Усилием воли взяв себя в руки, она безучастно проговорила:

- А ничего. Приценивайся, смотри, а я к Бриньольфу. Он, кстати, где?

- Координирует! – насмешливым тоном отвечала Рейне уже Векс; Делвин с головой погрузился в пересчет добытого, не обращая никакого внимания на вопрошающего гильдмастера. Женщина грозно показала ему кулак, и, убедившись, что тот ничего не видит, весело подмигнула Тонилле и направилась в Цистерну. Здесь она уже была не нужна, а повидать рыжего Соловья ей хотелось незамедлительно.

***

- У тебя такое лицо, будто ты нарвалась на засаду в двадцать человек.

Бриньольфу давно не требовалось внимательно смотреть на мастера, чтобы безошибочно читать ее эмоции. Сейчас он даже не поднял головы, так и оставшись корпеть над бумагами, однако сразу понял свою правоту. Женщина испустила короткий горестный вздох, лениво растянувшись на стуле.

- Я скакала через бурелом и чуть ли не на коленях проползла весь особняк несколько раз. Не знаю даже, насколько это лучше. – Рейна сложила худые руки на груди и негромко продолжила. – А ну-ка, напомни мне условия заказа. Может, я все-таки что-то упустила?

- Как скажешь, детка. Тебе нужно было обчистить особняк, обнаружить шкатулку в кабинете хозяина, стянуть ее вместе с другими ценными вещами и отправиться на выход с чувством выполненного долга. Еще заказчик уточнил, что в этот день в доме останется лишь несколько наемников. Это все.

- И это все… - эхом повторила Рейна, задумчиво кусая большой палец. Тщетно надеялась, как же. Никакой ошибки здесь не было, и потому неудача оказалась целиком на ее совести, если только заказчик ничего не напутал в своих показаниях. Одно дело, когда ты рядовой вор и мнешься с отчетом о провале перед высшим начальством, и другое – когда ты сам это начальство, и широкой спины для прикрытия уже не найти. Впрочем, эльфийка и не хотела трусливо прятаться за чьей-то милостью. Ее мучил только неприятный, ядовитый осадок.

- Я все никак не пойму, девочка, почему ты так расстраиваешься. – Бриньольф наконец бросил свои рутинные дела и обратился к мастеру, успокаивающе положив руку ей на плечо. – От нас ускользнул хороший товар, который все равно не стал бы нашим по условиям заказа. А с этой подставой разберемся.

Рыжеокая грустно улыбнулась. Она закинула голову и прикрыла глаза, положив свою руку поверх руки норда. Соловей был ей очень близок.

- Амбиции, Брин… у меня слишком большие амбиции. Они меня подводят.

Бриньольф понимающе кивнул. В отличие от молодняка и той же Векс он знал, что когда-то Рейна была воровкой в Сиродииле, и воровкой весьма неплохой. В один прекрасный момент обстоятельства вынудили ее бежать оттуда, сверкая пятками, а после она очутилась в Скайриме и нашла их до неприличия разваленную гильдию. Эльфийка как-то сама упомянула это в приватном разговоре, не снабдив информацию подробностями. А еще Бриньольф знал, что на самом деле ее зовут как-то иначе. Только об этом босмерка уже не распространялась.

- А заказчик кто? Ты так и не сказал.

- Вот только не нужно смеяться, ладно? Наш заказчик… - Бриньольф показательно закатил глаза. – Берси Медовая Рука, собственник «Заложенной креветки».

Глава гильдии недоверчиво покосилась на Бриньольфа и поняв, что тот не шутит, беспомощно зажала рот рукой. Через несколько минут она уже заливисто хохотала, схватившись рукой за живот. Норд в свою очередь тоже развеселился, глядя на покатывающегося со смеху мастера. Постоянно хмурая Рейна не так часто проявляла искренние позитивные эмоции на публике.

- С этого бы и начал, дурак! – выдавила босмерка, утирая слезы. – А то мы тут сидим с постными лицами, размышляем… Теперь все это больше похоже на беспечный розыгрыш, от которого даже мне отрадно стало. Чтобы Берси, этот пугливый и чрезвычайно правильный недоумок, заказал найти ему шкатулку ценой в целое состояние… наверное, он плотно поужинал хвостом злокрыса.

- А если он влез в долги, которые требуют этого целого состояния? – Бриньольфа раззадорила вся эта ситуация, и теперь он парировал в защиту лавочника.

- Да он легче пойдет крошки в таверне подбирать, чем снизойдет до воров! Трястись-то он перед нами трясется, как и многие теперь, а вот сотрудничество – уже слишком. – Рейна звонко хлопнула в ладоши и поднялась со стула, потягиваясь. – Мне вдруг стало так интересно, что нам определенно стоит нанести ему визит. Но это будет завтра. А теперь спокойной ночи.

Норд усмехнулся, наблюдая, как эльфийка возносит хвалу Ноктюрнал у алтаря. Эта женщина довольно часто мгновенно остывала к разговору и, невозмутимо отстранив собеседника, отправлялась по своим делам.

***

Гильдмастеру так и не удалось уснуть. На несколько часов она проваливалась в вязкую, обволакивающую пустоту и просыпалась далеко не с чувством приятного отдыха. В Цистерне ей всегда спалось на редкость плохо – босмерка чувствовала угнетающее влияние холодных каменных стен. В зловещем полумраке ей виделись страшные тени, и потому первое время она кричала спросонья, принимая движения тусклого света за посланников даэдра. После, впрочем, ей удалось привыкнуть и даже привязаться к этому месту – мешала только удушающая влажность.

Под утро Рейне стало легче, если бы только не ноющая покалеченная нога. Когда-то у нее неправильно срослась сломанная кость, и теперь она заметно прихрамывала, временами мучаясь от острых приступов боли. Крест на воровской карьере это не поставило – женщина могла и красться, и убегать. Однако и усилий ей приходилось прикладывать больше, нежели остальным.

- Интересно, - говорила она сама себе еле уловимым шепотом. – Ведь можно даже предположить, что шкатулки этой и не было вовсе, а Берси решил отомстить за постоянное трясение денег за «крышу». Но ведь круглая сумма, которую предварительно получил Делвин, не мифическая. Этот лавочник бы и за всю жизнь столько не накопил. Странно все это и как-то нелогично. Коробка с двойным дном?

Рейна хмыкнула, приподнимаясь на локте. Близилось утро, и по ее меркам сейчас было часа четыре или нескольким больше. Осторожно выскользнув из-под одеяла, она без лишнего шума принялась одеваться, внимательно вслушиваясь в тишину. Почему бы не совершить визит к Медовой Руке в одиночку? Глава гильдии сама по себе впечатляющее лицо. Бриньольф не сделает ей погоды.

Рыжий вор, впрочем, считал иначе.

- Ты куда-то собралась, медовоглазая? – Бодрствующий Соловей неожиданно схватил крадущуюся к выходу воровку за руку. – Если ты надеялась от меня избавиться – то прости, детка, ничего у тебя не получится.

- Послушай, Нируин. Как отличить вора-оптимиста от вора-пессимиста?

Гильдмастер расслабленно сидела, закинув ноги на стол и полуприкрыв глаза. На груди у нее покоилась прочитанная ровно до половины «От славы – к падению». Рейна давно уже хотела написать ответный ход о процветающей ныне Гильдии, но считала себя совершенно не обладающей привлекательным литературным слогом для такого серьезного дела. Хотя Делвину, впрочем, это ни разу не помешало попробовать свои силы на писательском поприще и возгордиться до наивысшего предела.

Нируин посмотрел на сестру-босмерку исподлобья, выдавив из себя кривую ухмылку. Проползав несколько часов на коленях со щеткой, он уже не мог похвастаться хорошим расположением духа или хотя бы его жалкими остатками. На его счастье, в помещении было относительно пусто, и никто не носил новую грязь. Уставшие руки с каждым новым сантиметром жгло, как огнем – на зато пол в Цистерне был выдраен до самого что ни есть блеска.

- Нужно спросить его, кошелек наполовину полон или наполовину пуст.

- Верно, мой мальчик. Древняя шутка. – Мастер удовлетворенно кивнула, лукаво глядя на своего секретаря. Им эльф стал сразу после того, как несколько раз хвостиком побегал за симпатичной (по его крайне субъективным меркам, стоит заметить) воровкой, однако вскоре понял, что эта своенравная дама явно не в его вкусе. Пути назад, впрочем, не было – навязчивое внимание Рейна сумела истолковать по-своему. – Ты не устал?

Нируин весь затрясся от того заботливо-добродушного тона, которым женщина произнесла последние слова. Стиснув зубы, он отрицательно покачал головой, продолжая работать. Гильдмастер протянула руку и ласково потрепала его по волосам.

- За потерянную расчетную надо было бы заставить тебя вылизать пол языком, но я сегодня поразительно добрая. Дотирай последний квадрат – и можешь гулять. Не забудь только восстановить бумагу в первозданном виде, иначе… - Рейна выразительно пригрозила эльфу пальцем и цинично улыбнулась.

Нируин тяжко вздохнул. Впервые он в жизни по-настоящему пожалел, что покинул отчий дом и пустился искать приключения на свою пятую точку. А еще он определенно понял, что ненавидит ровным счетом всех женщин на свете – и эту рыжеглазую в первую очередь.

- Эй, Нируин, поди скучаешь по старине Мерсеру? – эльфийка прыснула со смеху, тактично закашлявшись и бросив многозначительный взгляд на только что вошедшую в Цистерну Сапфир. Воровка еще не вникла в курс происходящего и потому недоуменно смотрела то на того, то на другого, пытаясь разобраться, какой спектакль они затеяли на этот раз.

«Конечно скучаю, а ты сгоришь в Обливионе», - в ярости подумал Нируин, но все-таки сдержался, чтобы не рявкнуть это вслух.

- Ты только глянь, экий универсальный работник! Мало того что ворует и из лука стреляет, так еще и в делах хозяйственных преуспел… - Рейна уже откровенно глумилась. - Если нас опять проклянут – то ты, парень, точно не пропадешь.

- Не каркала бы. – Сапфир недовольно поморщилась. Не сказать, что она была особо суеверна, однако резкий и весьма неожиданный подъем гильдии в обществе ее до сих пор как-то смущал. – Тебе конверт.

- Спокойно, драгоценная ты наша, уже ничего не случится… пока я здесь, – непринужденно проговорила Рейна, вскрывая ловкими пальцами неподатливый сургуч на конверте. Несмотря на полушутливый тон, сказанное ею было весьма серьезно. Как бы то ни было, желания продать воров за мешок с золотом у нее не возникало, и гильдмастер собиралась до последнего стоять за организацию, ставшую ее по праву. Впрочем, не все хотели это принять и временами нерешительно воротили носы. – Я ведь живучая.

Здесь Рейна ни разу не соврала. В нордских землях босмеров называли дикарями и относились к ним с чрезвычайно большим подозрением, однако в Сиродииле к оным проявляли куда больше терпения. Там никого особо не волновала бойкая торговка алхимическими ингредиентами, в жилах которой текла горячая и чистая кровь лесных эльфов. Молодая и неплохая собой, она привлекала многих выходцев из своего же народа, а посему трудно сказать, от кого из них в итоге понесла ребенка. Если быть точнее, двойню – но мальчик умер сразу после тяжелых и преждевременных родов, а хилой девочке предрекли всего несколько часов жизни. Вопреки мрачным прогнозам она выжила, однако долго и тяжело болела – и неизвестно, как долго бы продлилось ее существование, если бы обезумевшая мать не бросилась в ноги к одному из самых известных лекарей Имперского города, посулив тому все свои сбережения. Благодаря этому Рейну удалось спасти, однако в юном возрасте вездесущая босмерка умудрилась проколоть себе руку ржавым штырем – и матери снова пришлось обратиться к недешевым услугам лекаря, чтобы тот не допустил заражения крови и, что еще хуже, – развития гангрены. В общем-то, неровные края светло-розового рубца, оставшегося на левой руке эльфийки, всяко лучше ее отсутствия.

Впоследствии Рейна оказалась достаточно везучей, чтобы не пасть бесславной смертью во время своей воровской карьеры как в Сиродииле, так и в Скайриме. Среди молодых воров теперь нередко полушепотом передавалась героическая история победы нынешнего гильдмастера над прошлым, однако на деле все было куда прозаичнее. Всадив отравленную стрелу Мерсеру Фрею точно в глаз, Рейна мало того что уронила увесистый глаз фалмера себе на больную ногу, так еще наглоталась воды и медленно пошла ко дну. Из гробницы ее вытащил Бриньольф – и сразу же получил коленом в грудь, когда попытался совершить необходимые мероприятия по спасению утопающих. Рейна всегда была в присущем только ей репертуаре.

«Ей хоть осиновый кол в грудь вбей – и то далеко не факт, что помрет», - сказал как-то Делвин Меллори, и относительно был прав.

С интересом вглядываясь в полученное письмо, эльфийка быстро переменилась в лице. Теперь она мрачно улыбалась, как будто с удовольствием смакуя каждую прочитанную ею букву. Прихотливый заказчик соизволил ответить согласием на встречу с гильдмастером – а именно это написала она в исправленном варианте своей записки. Сомнительно, что этот человек или мер соберется перерезать ей глотку прямо на пороге, ибо словосочетание «глава гильдии» обладало великим даром убеждения.

- Послушай, Сапфир, - эльфийка вынужденно поднялась и теперь стояла точно напротив воровки, положив ей руку на плечо. – Будет лучше, если никто об этом не узнает до поры до времени, а меня сочтут отправившейся по каким-либо делам. Не стоит отвлекать моих достопочтенных коллег от дел, верно?

- А что будет, если кто-нибудь все же узнает… Бриньольф, например? – Нируин не обращался ни к кому конкретно, однако мстительный выпад Рейна сразу же приняла на свой счет.

- Тогда кто-то лишится своих острых ушей, а может быть и языка.

Эльфийка даже не обернулась, но в неприветливом голосе ее сквозила неподдельная угроза. Больше всего Рейне не нравилось, когда в ее дела без разрешения совали свои носы все, кому не лень. Из-за советов не к месту она приходила в еще большую ярость – и лучше всего это было известно Нируину, секретарю-поневоле, как его с тупым гоготанием называл Тринн.

- Я все-таки обожаю тебя, мастер, - совершенно серьезно проговорил побежденный в моральной схватке эльф.

***

- И что же понадобилось гильдмастеру? - Рейвин Имиан даже не стал утруждать себя привычными нормами приветствия. Он не шелохнулся и остался сидеть, сложа руки на груди и без особого удовольствия наблюдая за вопрошающей Рейной. Эльфийка бесцеремонно отвлекла его от заточки затупившегося клинка, и потому небывалой радости от ее появления данмер не выказывал.

- Встань. Перед тобой глава гильдии. – Холодный и резкий голос ощутимо отдавал металлическими нотками. Рейна хоть и знала себе цену, однако старалась не заламывать ее слишком высоко и не вести себя подобно Мавен по отношению к ворам, многие из которых стали для нее если не братьями, то хорошими друзьями. Злобно шутить и издеваться было в ее привычке, но все же палка при этом редко перегибалась слишком явно. Внутреннее чувство такта, пусть и довольно ослабевшее со временем, иногда действительно не позволяло Рейне переходить черту.

Однако сидящая перед ней персона проявляла задатки уважения разве что только к Карлии. Мастер в который раз заметила, как подсознательно тянутся представители рас к себе подобным – сомнительно, что тот же норд захотел бы разделить путешествие с бретоном, будь у него возможность сделать это с таким же косолапым медведем, как и он сам. И босмеры, и данмеры являлись мерами – но чтить главу организации Рейвин абсолютно не собирался.

- Как будет угодно. – Имиан неприятно осклабился, нарочито медленно и лениво поднимаясь. Кроваво-красные глаза воззрились на Рейну с затаенной насмешкой, высказать которую данмеру мешали лишь остатки здравого смысла. Самоуверенный и фамильярный, он как будто с вызовом отвечал своему непосредственному начальнику. Весьма опрометчиво.

- Послушай, убийца. Ты будешь нужен мне ближе к ночи возле конюшни с двумя жеребцами и при оружии. Это все, что тебе нужно знать. И посмей только ослушаться… - С такой птицей церемониться смысла не было, Рейна хорошо понимала это. Но все-таки непокорный и недоверчивый Рейвин чем-то определенно привлекал ее. Неспешно проведя ледяными пальцами от щеки до подбородка эльфа, воровка вкрадчивым шепотом закончила. – Темное братство найдет тебя, выходец Мораг Тонг.

- Грош цена вашей дружбе с Братством, если моя голова до сих пор на плечах. – Данмер усмехнулся одними уголками губ. Все уже было решено.

***

Вечерами в холодном Скайриме всегда подмораживало. Зябко подернув плечами, Рейна еще плотнее закуталась в плащ, который почти не согревал озябшие кости. Ветер, вольно гуляющий среди деревьев, пронизывал ее насквозь. Снег, еще четверть часа назад безмятежно ложащийся на плечи, теперь превратился в настоящую лютую метель.

Несколько минут назад они с данмером спешились и теперь вели уставших коней по узкой тропинке, уходящей тонкой лентой в горы. У их подножия, должно быть, и находился тот самый сокрытый от ненужных глаз кабак, который им следовало найти. Рейна не была уверена, что им не придется подниматься наверх и потому заметно нервничала.

- Мастеру холодно? – Рейвин с любопытством рассматривал замерзшую эльфийку как дивного мотылька в стеклянной банке. – В босмерских лесах, наверное, куда теплее.

- Хотелось бы мне это узнать, - фыркнула Рейна, убирая упавшую ей на лицо прядь. – Я никогда не была в Валенвуде.

Вор заметил, что даже в такую погоду чуть раскосые глаза рыжеокой как будто светятся изнутри. Не как у драугров, конечно, но что-то манящее и притягательное в них все же было. Единственная безупречная ее черта, не мог не подумать Рейвин. По сути дела, эльфийка вообще не являлась эталоном красоты по всем существующим понятия. Низкорослая, с темной косой до пояса и светлокожая, она обладала острыми чертами лица, высокими скулами и не самым коротким носом. Алая нитка плотно сжатых тонких губ придавала ей скорее некую своеобразность, чем истинную благовидность. Точеная фигура, впрочем, была лишена явно видимых недостатков – если не считать больную ногу с неправильно сросшейся костью. Одним словом, гильдмастер была скорее харизматична и интересна, нежели беззаговорочно прекрасна.

- Слава Ноктюрнал! – осипшим голосом воскликнула женщина. – Кажется, почти пришли.

Данмер прищурился и действительно увидел впереди тусклые огни постоялого двора. Без особой радости он заметил, что все же уступает главе гильдии в наблюдательности. Впрочем, может дело всего лишь в том, что он беззастенчиво пялился на нее вместо того, чтобы следить за дорогой?

«Было бы на что смотреть», - мрачно подумал данмер и сразу же признал, что слукавил.

Поручив Рейвину отвести коней, эльфийка направилась прямиком в придорожный кабак. Все ее тело обдало приятным теплом, когда она оказалась на пороге, стряхивая снег с плаща. Хозяйка таверны, женщина грузная и хмурая, сразу же заорала на нее из-за стойки:

- Выйди и там отряхивайся! Не носи воду, окаянная.

- Добрый вечер. – Рейна сдержанно улыбнулась, одновременно оглядывая помещение краем оранжевого глаза. Не сказать, что места было особенно много, однако на тесноту хозяева вряд ли могли бы пожаловаться. Посетителей здесь было около десятка, и среди бардов, бедняков и простых завсегдатаев подобных заведений она увидела двух потягивающих явно не березовый сок солдат в углу. По кирасе можно было сразу понять, что это Братья Бури. Несмотря на нынешний статус, ей это решительно не понравилось. – Здесь должен был остановиться мой друг, в третьей комнате наверху.

- А откуда ты знаешь? – недоверчиво спросила хозяйка, пытаясь понять, из какой породы эта посетительница. Рыжеокая ей сразу не приглянулась, и неприязнь эта по всей видимости оказалась взаимной.

- Он сам сообщил мне. Я надеюсь, что не вызову особых подозрений. – Эльфийка легким и небрежным движением кинула перед женщиной мешочек с золотом. – Чуть позже на огонек заглянет мой… возлюбленный. Потрудитесь сообщить ему, куда я отправилась.

- Конечно, госпожа. – Изобразив на своем опухшем от еды и выпивки лице мерзкое подобие любезности, хозяйка пересчитала полученную сумму и осталась довольна. Разумеется, она еще не имела ни малейшего понятия, насколько ловкими и незаметными окажутся у Рейвина руки, когда тот в знак признательности шутливо приобнимет толстую даму за заплывшую жиром талию.

Рейна старалась идти аккуратно и тихо, не скрипя деревянными половицами. Все постояльцы, кажется, были внизу, и потому на втором этаже она не встретила никого. Обстоятельства складывались пока достаточно удачно. С удовольствием помянув сумеречную принцессу даэдра, эльфийка отсчитала третью дверь и остановилась. Одна рука ее привычно легла на соловьиный клинок, спрятанный под плащом, а другая медленно приоткрывала тяжелую дверь. Скользнув в комнату подобно тени, в слабом пламени свечи она увидела лишь сгорбившуюся фигуру в черном, которая пристально смотрела в окно и не обращала внимание на вошедшего гостя.

- Здравствуйте, сударь. – Рейна без раздумий обнаружила себя и плотно закрыла дверь, однако не щелкнула замком.