Свен, сладкоголосый бард и любимец падких на комплименты дам, уже который день был непривычно хмур и невесел. Свое горе он топил в бессчетных кружках нордского меда, который вопреки ожиданиям не наставлял его на путь истинный, а только усугублял и без того плачевное состояние. Сокрушенно поминая даэдра во всевозможных сочетаниях, норд то заметно гневался и крушил все вокруг, неизменно получая порцию успокоительных пинков от хозяина таверны, то затягивал охрипшим от холодной выпивки голосом очередную душераздирающую песню – ничего задорного в последнее время от него слышно не было. Завсегдатаи таверны морщились, однако прервать певца как-то до сих пор не решались – видимо, весьма обоснованно боялись стать предметом его праведного гнева, который мог нести за собой весьма неожиданные и малоприятные последствия.
Оргнар, получивший право распоряжаться «Спящим великаном» после ухода прошлой хозяйки, мысленно пообещал себе неделю не притрагиваться к спиртному, если зашедшим через несколько секунд в таверну окажется вышеупомянутый Свен. Хозяин не обладал способностью к ясновидению, однако по возне и попыткам открыть с трудом поддающуюся дверь снаружи явно понял о наличии посетителя – и в душе его теплилась надежда, что вчерашние невероятные по большей части слухи все же оправдались, и бард действительно отправился в Рифтен, дабы стать жрецом Мары. Клиенты, конечно, хорошо – однако не буйные и не распугивающие своим присутствием остальных. Если раньше мелодичные песнопения ублажали слух, то теперь от барда стало куда больше шума и возни, нежели действительной пользы. Одним словом, Оргнар уже давно желал сплавить назойливого норда куда подальше.
К счастью или к сожалению, перспектива принять постриг Свену никоим образом не улыбалась, и потому это именно он нетвердой походкой направлялся к барной стойке. Оргнар гневно сплюнул, мысленно перебрав с десяток проклятий – как ни крути, а обещания, даже данные втайне и самому себе, он привык держать.
- О, дружище, а не нальешь ли ты мне немного меду? – Бард, немытый и нетрезвый, выглядел далеко не самым презентабельным образом. Скажи ему еще неделю назад, что он станет таким из-за какой-то, простите, бабы – точно засмеял бы.
- Да куда тебе, уже на ногах еле стоишь! – Управляющий покачал головой. Не сказать, что он особо жаловал этого самовлюбленного болвана, однако искренне ему сочувствовал. Свену, впрочем, так не казалось. Вплотную приблизившись к собеседнику, он решительно произнес, дыхнув ему в лицо алкоголем:
- Кулак видишь?
Оргнар, куда более крепко сложенный, закасал рукава и с завидным спокойствием ответил:
- Вижу.
Бард, хоть и далеко ушедший от состояния вменяемости, все же смог правильно оценить расстановку сил и поумерил свой пыл, став куда более покорным и дружелюбным. Он выдавил из себя улыбку, и, медленно отходя от норда, невнятно проговорил:
- Вот такой хороший кулак.
Получив-таки желанную кружку, бард расположился на привычном для него месте, неспешно потягивая мед и вспоминая о чудных былых временах. Хватило, впрочем, его ненадолго. С невероятной для него силой ударив по столу, Свен порывисто вскочил, на чувствах развопившись не хуже базарной торговки:
- Ну вы только подумайте, а? То она говорила, что я ей нравлюсь, и тут вам пожалуйста! Замуж выходит, за какого-то кузнеца-недоучку! Тоже мне, роковая женщина!
Бард резво заскакал вдоль столов, кривляясь и изображая из себя Камиллу Валерию, которая как-раз-таки и стала причиной его внутренних терзаний. Девушка, вдоволь насытившись уморительным спектаклем двух неудачливых поклонников, нашла себе мужа посговорчивее и с головой куда более здравой. За глаза ее, впрочем, не винили, и относились с должным пониманием – за исключением бушующего Свена, который все никак не мог в толк взять, по каким причинам ему другого предпочли. Он искренне считал себя и умным, аки Архимаг Коллегии, и распрекрасным – одним словом, первым женихом на поселении, перед которым все девушки должны впадать в прострацию от восторга. Возможно, бард еще и представлял себя светящимся божественными лучами вдобавок, однако об этом уже предпочитал вслух не говорить. В любом случае, сейчас он ничем не отличался от обычного таверного пьянчуги.
С яростью пнув ни в чем не повинный стул, Свен почувствовал, как его схватили сильные и цепкие руки, не давая и дальше творить произвол. Рванувшись было в драку, норд сперва удивленно вытаращился, а после криво усмехнулся, даже и не думая сопротивляться. Как говорится, судьба такая штука…
- Что, и тебе не повезло, Фендал?
Эльф не ответил, однако отпустил своего собеседника и, поджав губы, кивнул. Еще с неделю назад, будучи готовым напичкать заклятого врага стрелами, теперь он оказался с ним, что называется, в одной лодке. И пусть босмеру хватило ума и выдержки, чтобы не пуститься во все тяжкие подобно своему товарищу по неудаче, чувствовал он себя не менее паршиво.
- А ведь не так обидно было бы, выбери она тебя, а не вообще кого-то там… не особо утруждавшегося, чтобы завоевать ее сердце. – Свен снова приложился к кружке, нерадостно вздыхая. Как ни крути, а ненавистный эльф был единственным, кто мог сейчас по-настоящему его понять.
- Я, бард, думаю о том же.
- Пфф, Фендал, не смеши! Стань мужем прекрасной… тьфу, ничем не выдающейся Камиллы Валерии я – ты бы точно волосы на себе рвал! Хотя у тебя их и так немного… а она, знаешь ли, ходит как утка, и умом не блещет. Тебе до меня еще расти и расти, но даже ты достоин… хм… большего. – Норд замолчал, а после снисходительно добавил. – Может, выпьешь со мной?
И когда, стало быть, они в последний раз так говорили? Не тогда ли, когда еще работали вместе на лесопилке, и даже напыщенный и избалованный вниманием Свен был куда трудолюбивее? Они с Фендалом неплохо ладили, последний даже пытался научить норда стрелять из лука – правда, ничего путного из этого не вышло, ибо изнеженного барда боги обделили не только меткостью, но и умением вести себя тихо, таиться и красться за неподозревающей о своем ближайшем будущем жертвой. Вернее, у шумного Свена она как-раз-таки все знала наверняка – и потому улепетывала, что есть мочи. Эльф только головой качал, однако ничего против музыки, которую норд ему лично в качестве моральной компенсации исполнял, не имел. Вечерами они нередко сидели, наблюдая за закатывающимся солнечным диском, и говорили – и даэдра дернул за язык Фендала обсудить своих возлюбленных. Кто же знал, что они окажутся одним и тем же лицом?.. С этого времени между товарищами словно черная кошка пробежала – кроме презрительных шепотков в ход пошли и поддельные записки, и стремление переплюнуть соперника решительно во всем, правда методами не совсем честными. Готовые глотку друг другу перегрызть, они наконец оказались у разбитого корыта, и причем оба – а это заставляло задуматься, стоила ли деревенская вертихвостка отношений, напрочь испорченных любовной враждой. Вот и вправду же – а стоило ли?
Впервые за долгое время эльф улыбнулся, согласившись на полученное предложение. Безвозвратно потеряв возлюбленную, он, кажется, получил шанс снова обрести друга.